Выдающимся поэтом 50 – 60-х годов был Шарль Бодлер. Юношей он отказался от спокойного обеспеченного существования и, к большому неудовольствию своей матери и отчима, генерала и маршала при Людовике-Филиппе, стал вести жизнь литературной богемы. В печати Бодлер выступил в конце 40-х годов. Первыми его произведениями были критические статьи о французской живописи. Тогда же он познакомился с произведениями Эдгара По, одного из ранних предшественников декадентской литературы.

     Творчество и сама личность Эдгара По оказали большое влияние на Бодлера. Переводы из Э. По, сделанные Бодлером, которым он посвятил несколько лет жизни (первые переводы вышли в свет в середине 50-х годов), считаются образцовыми.

     Бодлер принимал активное участие в революции 1848 года. Он основал демократически-республиканскую газету «Общественное спасение» и вместе с Пьером Дюпоном сражался на баррикадах в июньские дни. Измену буржуазии делу демократии, установление диктатуры Наполеона 3 Бодлер воспринимал как проявление исконной человеческой гнусности, которую нельзя преодолеть и отбросить. Он становится ярым противником всех и всяких общественных движений. Бодлер чувствовал непреодолимый ужас перед филантропами, прогрессистами, утилитаристами и всеми, кто тщится что-нибудь изменить в неизменной природе и роковом устройстве общества», - писал первый биограф писателя Теофиль Готье.

     Пессимизм и отчаяние Бодлера определили особый характер его поэзии. Литературное наследие Бодлера количественно невелико: это сборник стихотворений «Цветы зла» (1857) и «Маленькие поэмы в прозе» (целиком вышедшие посмертно в 1869 году). Следует ещё упомянуть трактат о наркотиках «Искусственный рай» (1860).

     Бодлер был также талантливым, тонким и чутким литературным критиком. К числу лучших его литературных работ принадлежат статьи о стихах Пьера Дюпона и о «Мадам Бовари» Г, Флобера. За «Цветы зла» поэта обвинили в оскорблении общественной нравственности, и в год выхода сборника над книгой состоялся суд. Шесть стихотворений из сборника были запрещены, автор и издатель приговорены к штрафу, а непроданная часть тиража арестована. Это был серьёзный удар по материальному состоянию поэта, к тому времени и без того расстроенному, но и по художественной целостности книги. После суда Бодлер продолжал работать над книгой: добавил 32 произведения, ввёл несколько разделов.

     В апреле 1864 года Бодлер уехал в Бельгию, которая представлялась ему «обывательским, добропорядочным раем». В 1866 году был издан второй небольшой сборник поэта – «Осколки».

      Бодлер называл себя «проклятым поэтом». Всё творчество поэта противостояло грязи современного ему буржуазного мира. Но этот мир наложил на его поэзию печать смерти и упадка. «Жизнь – это только боль»… - писал Бодлер в одном из своих стихотворений. Боль своего одиночества он пронёс действительно через всю жизнь.

                          ПРОИЗВЕДЕНИЯ

                          ИЗ «ЦВЕТОВ ЗЛА»

                     СООТВЕТСТВИЯ

Природа – тёмный храм, где строй столпов живых

Роняет иногда невнятные реченья;

В нём лесом символов, исполненных значенья,

Мы бродим, на себе не видя взоров их.

Как дальних отгулов прерывисто хрия

Нам предстоит порой в единстве звуковом,

Так в соответствии находятся прямом

Все краски, голоса и запахи земные.

Меж ароматами есть свежие, как плоть

Младенца, нежные, как музыка гобоя,

Зелёные, как луг. Друге – расколоть

Хотят сознание. И, чувства беспокоя,

Порочной роскошью и гордостью слепой,

Нас манит фимиам и мускус и бензой.

                АЛЬБАТРОС

Чтоб позабавиться в скитаниях унылых,

Скользя над безднами морей, где горечь слёз,

Матросы ловят птиц морских ширококрылых,

Их вечных спутников, чьё имя альбатрос.

Тогда на палубе, распластанный позорно,

Лазури гордый царь два белые крыла

Влачит беспомощно, неловко и покорно,

Как будто на мели огромных два весла.

Так жалок ты теперь, о странник окрылённый!

Прекрасный – миг назад, ты гадок и смешон!

Тот суёт свой чубук в твой клюв окровавленный;

Другой смешит толпу: как ты, хромает он.

Поэт, вот образ твой! Ты – царь за облаками;

Смеясь над радугой, ты буре вызов шлешь! –

Простёртый на земле, освистанный шутами,

Ты исполинских крыл своих не разорвёшь!

                КОТ

Мой добрый кот, приди ко мне и ляг

На грудь, что пламенем объята.

Люблю смотреть в глаза, где стынет мрак,

Где смесь металла и агата.

Порой, когда неспешная рука

Скользит по спинке эластичной,

И будто током бьёт меня слегка,

И звук я слышу мелодичный,

Мне представляется жена моя.

Она как ты, мой кот прекрасный.

В тебе её лукавство вижу я,

Ловлю и аромат опасный,

Объявший всю её до смуглых ног.

И взгляд холодный, как клинок.